Сёун стал учителем школы Дзен. Когда он еще был студентом, отец его умер, оставив ему заботы о старой матери: Каждый раз, когда Сёун шел в зал медитации,он брал с собой мать. Так как она была с ним, когда он посещал монастыри, он не мог жить с монахами. Поэтому он построил маленькую хижину и там заботился о матери. Он переписывал сутры, буддийские трактаты и таким образом зарабатывал на пищу.

Когда Сёун покупал рыбу для матери, люди издевались над ним, потому что монахам не полагалось есть рыбу. Но Сёун не обращал на это внимания. Однако его матери тяжело было видеть, как другие смеются падшего сыном.

Наконец, она сказала ему: «По-моему, мне нужно стать монахиней, тогда я тоже буду есть растительную пищу.»

Она стала монахиней и они учились вместе. Однажды ночью мимо их дома проходила молодая дама и услышала музыку. Глубоко тронутая, она пригласила Сёун навестить ее следующим вечером и поиграть ей. Он Принял приглашение. Через несколько дней он встретил молодую даму на улице и поблагодарил ее за гостепреимство. Все смеялись над ним. Он навестил дом этой женщины. Однажды Сёун уехал в отдаленный монастырь читать лекции. Через несколько месяцев он вернулся домой и узнал, что его мать умерла. Друзья не знали, куда ему сообщить, и поэтому уже начались похороны.

Сёун вошел и постучал в гроб своей палкой.

«Мама, твой сын вернулся.» — сказал он.

«Я очень рада видеть, что ты вернулся, сын.» — ответил он за мать.

«Да, я тоже очень рад.» — ответил Сёун.

После этого он объявил людям вокруг: «Погребальная церемония окончена. Можете сжечь тело.» Когда Сёун состарился, он знал, что приближается его конец. Он попросил учеников утром собраться вокруг него и сказал, что отойдет в полдень. Возжигая благовония перед изображением матери и старого учителя, он написал поэму:

«56 лет я жил как можно лучше, Свершая свой путь в этом мире. Теперь дождь кончился. Облака разошлись. В синем небе — полная луна.» Его ученики собрались вокруг, читая сутры, и Сёун отошел во время молитвы.

Один студент университета во время визита к Гадзану спросил его: «Читал ли ты Библию христиан?» «Нет. Почитай мне ее.» — ответил Гадзан.

Студент открыл Библию и начал читать из Евангелия от Матфея: «И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, не прядут. Но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякое из них. И так, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам будет заботиться о своем.»

Гадзан ответил: «Тот, кто произнес эти слова — просветленный человек.»

Студент продолжал чтение: «Просите, и дано вам будет; ищите и найдете, стучите и отворят вам. Ибо всякий просящий получает, и ищущий -находит, и стучащемуся отворяют.»

Гадзан заметил: «Это прекрасно. Тот, кто так сказал — не далек от Буддизма.»

Молодой врач из Токио по имени Кусуда встретил своего школьного друга, который учился Дзен. Молодой врач спросил его, что такое Дзен.

«Я не могу сказать тебе, что это, — сказал друг. — Но одно я знаю точно. Если ты понимаешь Дзен, ты не должен бояться смерти.»

«Прекрасно, — сказал Кусуда. — Я должен попробовать это. Где можно найти учителя?»

«Пойди к мастеру Нан-ин.» — посоветовал ему друг.

Итак, Кусуда собрался пойти к Нан-ин. Он понес с собой кинжал длиной в девять с половиной дюймов, чтобы проверить, действительно ли сам учитель не боится смерти. Когда Нан-ин увидел Кусуду, он воскликнул:

«Привет, друг! Как поживаешь? Давненько мы не виделись!»

Это привело Кусуду в недоумение и он ответил:

«Мы никогда не встречались до сих пор.»

«Верно, — ответил Нан-ин. — Я спутал тебя с другим врачом, который учился здесь.»

После такого начала Кусуда потерял возможность испытать мастера, поэтому он спросил, нельзя ли ему обучиться Дзен.

Нан-ин сказал: «Дзен не трудная вещь. Если ты врач, лечи своих пациентов с добротой. Это и есть Дзен.»

Кусуда приходил к Нан-ину трижды, и трижды Нан-ин говорил одно и то же: «Врач не должен терять времени здесь. Иди домой и заботься о своих больных.»

Кусуде не ясно было, как такое обучение сможет прогнать у него страх перед смертью. Поэтому в свой четвертый визит он пожаловался:

«Мой друг сказал мне, что когда человек учится Дзен, у него пропадает страх смерти. Каждый раз, когда я прихожу к тебе, все, что ты говоришь мне, это: заботься о своих пациентах. Я прекрасно знаю это. Если это и есть ваше так называемое Дзен, я больше не буду ходить к тебе.» Нан-ин улыбнулся и похлопал доктора по плечу:

«Я был слишком строг к тебе. Позволь мне дать тебе коан.»

Он предложил Кусуде поработать над проблемой Дзету «Ти» (ничто), которая является первой задачей для просветления ума в книге под названием «Врата без входа».

Кусуда решал эту проблему «Ти» два года. В конце этого срока ему показалось, что он достиг определенности ума. Но учитель сказал: «Ты еще не готов.» Кусуда продолжал занятия концентрацией еще полтора года. Его ум стал спокойным.

Проблема постепенно исчезла. Ничто стало истиной. Он хорошо лечил своих пациентов, и, даже не зная этого, был свободен от жизни и смерти. Когда он снова навестил Нан-ина, его старый учитель только улыбнулся.

В сутре Будда рассказал притчу:

Человек пересекал поле, на котором жил тигр. Он бежал со всех ног. тигр за ним. Подбежав к обрыву, он стал карабкаться по склону, уцепившись за корень дикой лозы, И повис на нем. Тигр фыркал на него сверху. Дрожа, человек смотрел вниз, где, немного ниже другой тигр поджидал его. чтобы съесть. Только лоза удерживала его.

Две мышки, одна белая, другая черная, понемногу стали подгрызать лозу. Человек увидел возле себя ароматную землянику. Уцепившись одной рукой за лозу, другой он стал рвать землянику. Какая же она была сладкая!

Когда путник подходит к храму Обаку в Киото, он видит вырезанные над воротами слова: «Первый принцип».

Буквы необычайно большие и ценители каллиграфии восхищаются ими, как верхом мастерства. Они были написаны Кодзеном 200 лет тому назад. Когда мастер писал их, он изобразил их сначала на бумаге, с которой рабочие, увеличив, перенесли их на дерево. Когда Кодзен рисовал буквы, с ним работал самоуверенный ученик, который сделал несколько галлонов чернил для письма и никогда не упускал случая покритиковать работу своего мастера.

«Это нехорошо.» — сказал он Кодзену после первых его усилий.

«А это?» -«Плохо. Еще хуже, чем раньше.» — произнес ученик.

Кодзен терпеливо исписывал один лист за другим, пока, не набралось 84 «Первых принципа», ни один из которых так и не заслужил одобрения ученика.

Однажды, когда молодой человек вышел на несколько минут. Кодзен подумал: «Вот единственная возможность избежать его строгих глаз.»

И он торопливо написал с умом, свободным от раздражения: «Первый принцип». «Это — работа мастера.» — произнес ученик.

Дзиун, мастер школы Сингон, был хорошо известным знатоком санскрита в Эру Токугава. Когда он был молод, он читал лекции своим братьям-студентам. Его мать услышала об этом и написала ему письмо: «Сын, я не думаю, что ты посвятил себя Будде, так как ты хочешь превратиться в ходячую энциклопедию для других. Нет конца фактам и комментариям, славе и почестям. Я хочу, чтобы ты прекратил эти лекции. Укройся в маленьком храме в горах. Посвяти свое время медитации и на этом пути достигни истинного.

Учителем храма Кеннин был Мокурай. Молчащий гром. У него был маленький протеже по имени Тойо. Которому было только 12 лет.

Тойо видел, как каждое утро и вечер более старшие ученики приходили в комнату учителя для получения общих инструкций по Сан-Дзен или для персонального обучения, при котором задавались коаны для того, чтобы освободить ум от заблуждений. Тойо тоже захотел выполнять Сан-Дзен.

«Подожди немного, — сказал Мокурай, — ты еще молод.»

Но ребенок настаивал, так что учитель, наконец, был вынужден согласиться. Вечером в соответствующее время — маленький Тойо подошел к порогу комнаты Мокурая для Сан-Дзен. Он ударил в гонг, чтобы сообщить, что он пришел, три раза поклонился перед дверью в знак уважения, вошел и сел перед учителем в почтительном молчании.

«Ты можешь услышать хлопок двух ладоней, когда они ударяются друг о друга, — сказал Мокурай. — Теперь покажи мне хлопок-одной ладони»

Тойо поклонился и пошел в свою комнату, чтобы рассмотреть эту проблему. Из окна он услышал музыку гейш. «Ах, я понял!» — воскликнул он.

На следующий вечер, когда учитель попросил его показать хлопок одной ладони, Тойо начал играть музыку гейш.

«Нет, нет, — сказал Мокурай, — это никак не подойдет. Это не хлопок одной ладони. Ты совсем не понял его.»

Думая, что музыка будет мешать, Тойо ушел в более спокойное место. Он снова погрузился в медитацию.

«Чем же может быть хлопок одной ладони?» Он услышал как капает вода.

«Я понял.» — подумал Тойо.

Оказавшись перед учителем в следующий раз, Тойо начал капать водой.

«Что это?» — спросил Мокурай. — Это звук капающей воды,но не хлопок ладони. Попробуй еще раз.«Напрасно Тойо медитировал, чтобы услышать хлопок одной ладони. Он слышал шум ветра, но и этот звук, был отвергнут. Он слышал крик совы, но и этот звук был отвергнут.

Более чем 10 раз приходил Тойо к Мокураю с различными звуками, все было неправильно. Почти год обдумывал он, что же может быть хлопком одной ладони. Наконец, маленький Тойо достиг подлинной медитации и перешел пределы звуков. «Я больше не мог собирать их, — объяснил он позже, — поэтому я достиг беззвучного звука.»

Тойо реализовал хлопок одной ладони.

Сён Саку, первый дзенский учитель в Америке, говорил: «Мое сердце пылает, как огонь, глаза холодны, как мертвый пепел.» Он создал правила, которые выполнял всю свою жизнь. Вот они:

Утром перед одеванием воскури ладан и медитируй.

Ложись спать в определенный час.

Принимай пищу через определенные интервалы.

Ешь умеренно и никогда не досыта.

Будь «наедине с собой» таким же, как при гостях.

Будь при гостях таким же, как наедине с собой.

Следи за тем, что говоришь, и все, что сказал, выполняй.

Если приходит благоприятный случай, не позволяй ему пройти мимо; кроме того, прежде, чем действовать, дважды подумай.

Не сожалей о прошлом. Смотри в будущее.

Пусть у тебя будет бесстрашие героя и любящее сердце ребенка.

Оставшись один для сна, спи, как будто это твой последний сон.

Просыпаясь, сразу же оставляй свою постель, как будто ты оставляешь пару старых ботинок.

Когда Эсюн, дзенской учительнице было за 60, и она была близка к тому. чтобы окинуть этот мир, она попросила нескольких монахов сложить во дворе дрова.

Решительно усевшись в центре погребального костра, она подожгла его с краю. «О, монахиня, — закричал один монах. — Горячо ли тебе там?»

«Только такому глупцу как ты есть до этого дело», — ответила Эсюн. Пламя поднялось вверх и она умерла.

Один крестьянин попросил священника школы Тендай читать сутры для его умершей жены. Когда чтение было окончено, крестьянин спросил: «Как ты думаешь, будет моей жене какая-нибудь польза от этого?»

«Не только твоя жена. но и все сущее получит пользу от чтения сутр.» — ответил священник. «Если ты говоришь, что все сущее получит пользу. — сказал крестьянин, — то моей жене мало достанется, и другие получат преимущество перед ней и заберут все выгоды, которые должны достаться ей. Поэтому, пожалуйста, прочти сутру только для нее.»

Священник объяснил, что таково было желание Будды, чтобы каждое существо было счастливо, и всем была польза.

«Это прекрасное учение, — сделал вывод крестьянин, -только, пожалуйста, сделай одно исключение. У меня есть очень грубый сосед, который доставляет мне одни неприятности. Исключи его из этих всех существ.»

Сюйво, ученик Хакуина, был хорошим учителем. Во время одного летнего уединения к нему пришел ученик с Южного острова Японии.

Сюйво дал ему проблему: «Услышь хлопок одной ладони.» Ученик оставался у него три года, но так и не смог пройти испытания. Однажды ночью он в слезах пришел к Сюйво:

«Я должен вернуться на юг в стыде и смущении, — сказал он, — потому что я не могу решить мою задачу.»

«Подожди неделю и непрерывно медитируй.» — посоветовал ему Сюйво. Но просветление не пришло к ученику.

«Попытайся еще недельку», — посоветовал Сюйво. Ученик послушался, но все было тщетно.

«Еще неделю.» Никакого успеха.

В отчаянии студент стал умолять освободить его, но Сюйво потребовал еще пятидневной медитации. Никакого результата.

Тогда он сказал: «Медитируй еще три дня, и если и на этот раз у тебя ничего не получится, лучше убей себя.»

На второй день ученик стал просветленным.

Любой странствующий монах мог остановиться в дзенском храме при условии, что он будет победителем тех, кто живет в этом храме. Если же он будет побежден, ему придется уйти. В одном храме на севере Японии жили два брата монаха. Старший брат учился, а младший был дурачком, да и к тому же еще и одноглазый. Однажды к ним зашел странствующий монах и попросился переночевать, предложив, в соответствии с обычаем, побеседовать о возвышенном учении. Старший брат, уставший от занятий за день, велел младшему выступить вместо себя.

«Пойди и потребуй разговора в молчании», — научил он его. И так, младший брат и странник пошли к святыне и сели.

Вскоре странник поднялся, подошел к старшему брату и сказал: «Твой младший брат удивительный парень. Он победил меня.»

«Перескажи мне диалог.» — попросил старший брат.

«Сначала, — сказал странник, — я поднял один палец, символизируя просветленного Будду. Тогда твой брат поднял два пальца, символизируя Будду и его учение. Я поднял три пальца, символизируя Будду, его учение и его последователей, живущих гармонической жизнью. Тогда твой брат потряс сжатым кулаком у меня перед лицом, указывая, что все три произошли из одной реализации. Таким образом он победил, и я не имею права оставаться здесь.» С этими словами странник ушел.

«Где этот парень?» — спросил младший брат, вбегая к старшему.

- Я понял от него, что ты победил в споре.

- Ничего я не победил. Я хочу поколотить его. — Расскажи мне, о чем вы спорили, — попросил старший брат.

- Ну, минуту он смотрел на меня, потом поднял один палец, оскорбляя меня намеком на то, что у меня один глаз. Так как он странник, то я подумал, что мне надо быть повежливее с ним. Поэтому я поднял два пальца, поздравляя его с тем, что у него два глаза. Тогда этот грубиян и негодяй поднял три пальца, намекая на то, что на нас двоих у нас только три глаза. Тогда я взбесился и стал колотить его, а он убежал. На этом все кончилось.

Когда Банкей умер, один слепец, живший рядом с храмом учителя, рассказывал своему другу: «Из-за того, что я слеп, я не могу наблюдать за лицом человека, поэтому я сужу о его характере по звуку его голоса. Обычно, когда я слышу, как кто-то поздравляет другого с его успехами или счастьем, я слышу также тайный голос зависти.

Когда выражается соболезнование о несчастье другого, я слышу удовольствие и удовлетворение, как будто соболезнующий на самом деле доволен, будто в своем собственном мире он остается в выигрыше. Однако, несмотря на весь мой опыт, в голосе Банкея я слышал одну только искренность. Когда он выражал счастье, я не слышал в его голосе ничего, кроме счастья; когда он выражал печаль — единственное, что я слышал, была. печаль.»

«У тебя есть собственная сокровищница. Почему ты ищешь на стороне?» — спросил Басо. Дайжу спросил: «Где же моя сокровищница?»

Басо ответил: «То, что ты спрашиваешь, и есть твоя сокровищница.»

Дайдзю обрел просветление. Позже он всегда твердил своим друзьям: «Открой свою собственную сокровищницу и черпай сокровища оттуда.»

Когда монахиня Тёно училась Дзен у Букко из Энгаку, она долгое время не могла вкусить от плодов медитации.

Наконец, однажды лунной ночью она несла воду в старом ведре, обвязаном бамбуком. Бамбук разорвался и дно ведра отвалилось, — и в этот момент Тёно стала свободной!

В память об этом она написала поэму:

И так, и сяк, старалась я спасти старое ведро, Пока бамбуковая веревка не ослабла и не порвалась, Пока, наконец, дно не вылетело. Нет больше воды в ведре! Нет больше луны в воде!