Дзенский студент пришел к Банкею и пожаловался:

«Учитель, у меня неуправляемый характер. Как мне исправит его?» «У тебя что-то странное, -ответил Банкей. -Позволь мне посмотреть, что у тебя.» «Но я не могу показать его.» -ответил ученик.

«А когда ты сможешь показать его?» — спросил Банкей.

«Все происходит неожиданно.» — ответил студент.

«Тогда, — сделал вывод Банкей. — это не может быть твоим характером. Если бы это был твой настоящий характер ты бы сразу мог показать его мне. Когда ты родился, у тебя его не было, и твои родители не давали его тебе. Подумай об этом.»

Хоген, китайский мастер Дзен, жил один в маленьком храме в деревне. Однажды четыре странствующих монаха попросили его разрешить им разжечь костер и обогреться.

Когда они устроили костер, Хоген услышал, что они спорят об объективности и субъективности. Он присоединился к ним и сказал: «Вот большой камень. Как вы считаете, находится он внутри или вне нашего сознания?»

Один из монахов ответил:

«С буддистской точки зрения всякая вещь является воплощением сознания, так что по-моему, камень находится внутри сознания.»

«Твоя голова, должно быть очень тяжелая, — сказал Хоген, — если ты таскаешь в своем сознании такие камни.»

Дзенгецу, китайский мастер времен династии Тан, написал следующие советы своим ученикам. Живя в мире, не привязывайся к праху его — таков путь настоящего ученика Дзен. Когда видишь, как другой совершает хорошее, поддержи его, следуя его примеру. Услышав об ошибках другого, старайся не превзойти его.

Даже если ты один в темной комнате, будь таким, как перед лицом благороднейшего гостя. Выражай свои чувства, но не более, чем это свойственно твоей истинной природе. Бедность — твое сокровище. Не меняй его на легкую жизнь.

Человек может выглядеть глупцом — но не быть им. Он может просто беречь свою мудрость. Добродетели — плоды самодисциплины, они не падают с неба, как дождь или снег. Скромность — основа всех добродетелей.

Пусть твои соседи откроют тебя до того, как ты сам откроешься им. Благородное сердце никогда не принуждает себя Его слова как редкостные жемчужины, они редко появляются, но имеют большую ценность.

Для чистосердечного ученика каждый день — счастливый. Время идет, но оно никогда не запаздывает. Ни слова, ни стыд не могут управлять им. Осуждай себя, а не другого. Не суди правого и виноватого. Некоторые вещи, хотя и верные, могут казаться неправильными какому-нибудь поколению. Так как цена правоты может быть установлена через многие века, нет нужды требовать немедленной оценки. Живи делом, а результаты оставь великому закону Вселенной. Проводи день в мирных размышлениях.

Один богач попросил Сенгая написать что-нибудь, чтобы процветание его семьи продолжалось от поколения к поколению. Сенгай взял большой лист бумаги и написал: «Отец умер, сын умер, внук умер» Богач рассердился:

«Я просил тебя написать что-нибудь для счастья моей семьи. Зачем ты так шутишь?» «Я и не собирался шутить, — объяснил Сенгай. — Если твой сын умрет раньше тебя, это сильно огорчит тебя. Если твой внук умрет раньше сына, это разобьет вам сердца. Если в твоей семье от поколения к поколению будут умирать в том порядке, в котором я написал, это будет естественным ходом жизни. Я называю это истинным процветанием.»

Женщина из Нагасаки по имени Кейм была одной из нескольких мастериц, изготовляющих курильницы в Японии. Такие курильницы были произведением искусства и ставились только в чайных комнатах и перед семейными святынями.

Кейм, которая унаследовала это искусство от отца, любила выпить. Кроме того, она курила и большую часть времени общалась с мужчинами. Как только ей удавалось заработать немного денег, она устраивала праздник, приглашая художников, поэтов, плотников, рабочих — людей различных профессий и любителей развлечений. В их обществе она делала свои композиции.

Кейм делала свои курильницы очень медленно, но когда работа была окончена, это была работа мастера. Ее курильницы хранились в домах, женщины которых никогда не курили и не пили и не разговаривали свободно с мужчинами.

Однажды мэр Нагасаки заказал Кейм курильницу для себя. Она все задерживала выполнение заказа, пока не прошло полгода. В это время мэр, который по службе попал в отдаленный город, навестил ее. Он настоял на том, чтобы она начала работать над его курильницей.

Наконец Кейм пришла в голову идея, и она сделала курильницу. После того, как курильница была закончена, она поставила ее на стол. Кейм долго и придирчиво смотрела на нее. Она выпила и покурила перед ней, как будто находилась в своей компании.

Целый день Кейм смотрела на нее. Наконец, подняв молоток, Кейм разбила ее на мелкие куски. Она и увидела, что в курильнице нет того совершенства, которого требовал ее разум.

Когда Банкей читал проповедь в храме Рёмон, священник Синсю, который верил в спасение через повторение имени Будды Любви, позавидовал его большой аудитории и решил поспорить с ним. Банкей дошел до середины беседы когда появился священник но тот произвел столько беспорядка, что Банкей прекратил проповедь и спросил о причине шума.

«Основатель нашей секты, — хвастливо начал священник, — обладал такой сверхестественной властью, что стоя на одном берегу реки с кистью в руке, он мог через воздух написать все имя Амиды на листе бумаги который держал его помощник на другом берегу реки. Можешь ли ты совершить такое чудо?»

Банкей легко ответил: «Очень возможно, что ваша лиса могла проделывать такой трюк, но это не в обычае Дзен. Мое чудо в том, что если я голоден, я ем, а если я хочу пить — пью.»

Гадзан сидел у кровати Текисуна за три дня до смерти учителя, Текисун уже выбрал его своим продолжателем.

Храм недавно сгорел и Гадзан торопился восстановить его. Текисун спросил его: «Что ты собираешься делать,когда храм будет восстановлен?»

«Когда ты выздоровеешь, мы хотим, чтобы ты говорил здесь.» — сказал Гадзан.

«А если я не доживу до тех пор, тогда что?»

«Тогда у нас будет кто-то -другой.» — ответил Гадзан…

«А если вы никого не найдете, тогда что?» — продолжал Текисун.

Гадзан громко ответил: «Не задавай такие глупые вопросы. Пора спать.»

Ямаока Тесю, будучи молодым учеником Дзен, посещал одного учителя за другим. Однажды он пришел к Докуону из Секоку.

Желая показать свои знания, он сказал: «Разум, Будда, чувственное бытие, в конце концов не существуют.Истинная природа явлений — пустота.

Не существует ни воплощения, ни заблуждений, ни мудрости, ни посредственности. Ничто нельзя дать, ничего нельзя взять.»

Докуон, который спокойно курил, ничего не сказал.

Внезапно он сильно ударил Ямаоку бамбуковой трубкой. Юноша очень разозлился.

«Если ничего не существует, — спросил Докуон, — откуда же эта злость?»

Хайкудзё, китайский мастер Дзен, обычно трудился вместе с учениками даже в возрасте 80 лет: подстригал кусты в саду, расчищал дорожки и подрезал деревья.

Ученики чувствовали себя виноватыми, видя, как старый учитель работает столь усердно, но знали, что он не послушает их советов не работать. Поэтому они решили спрятать его инструменты. В этот день учитель не ел. На следующий день он тоже не ел, и на следующий тоже.

«Наверное, он сердится, что мы спрятали его инструмент, — подумали ученики. — Лучше вернем их.» Когда они сделали это, учитель работал весь день и ел так же, как и раньше. Вечером он сказал им: — Кто не работает, тот не ест.«

Настоящие друзья.

Давным давно в Китае жили два друга, один из них искусно играл на арфе, другой — искусно слушал.Когда первый играл и пел о горах, второй говорил: «Я вижу горы перед нами.» Когда первый играл о воде,слушатель восклицал: «Я вижу бегущий поток.»

Но вот второй заболел и умер.

Первый из друзей перерезал струны своей арфы и никогда больше не прикасался к ней. С этого времени обычай перерезать струны арфы является знаком настоящей дружбы.

Иккю, дзенский мастер, был очень умен, даже когда был еще мальчиком. У его учителя была драгоценная чаша для чая, редкая антикварная вещь. Случилось так, что Иккю разбил эту чашу и очень растерялся. Услышав шаги учителя, он спрятал осколки чашки за спину. Когда мастер вошел, Иккю спросил: «Почему люди умирают?»

«Это естественно, — объяснил старик. — Все должно умереть, и особенно то, что уже долго жило.» Иккью, показывая разбитую вдребезги чашку, добавил:

«Вашей чашке настало время умереть.»

Живой Будда и бочар.

Дзенские мастера давали персональные советы в уединенной комнате. Никто не заходил в нее, пока учитель и ученик находились там.

Мокураи, дзенский мастер в храме Кеннин в Киото, любил разговаривать с купцами, газетчиками, также как и с учениками.

Один бочар был почти неграмотным. Он задавал Мокураи глупые вопросы, пил чай и уходил. Однажды, когда бочар был в гостях, Мокураи хотел побеседовать наедине с учеником, поэтому попросил бочара подождать в другой комнате.

«Я знаю, ты живой Будда, — сказал бочар. — Но даже каменный Будда никогда не отказывает людям, пришедшим вместе, даже если их много. Почему же я должен уйти?» Мокураи пришлось выйти, чтобы увидеться с учеником.

Дзенский мастер по имени Геттан жил в последней части эры Токугава. Он говорил: «Существует три вида учеников: те, кто передают Дзен другим, те, кто поддерживают храмы и святыни, а также существуют сумки для риса и вешалки для одежды.»

Гадзан высказывал ту же мысль.

Когда он учился у Текесуна, его учитель был очень суров. Иногда он даже бил учеников. Другие ученики не хотели переносить такое учение и уходили. Гадзан же остался,говоря: «Плохой ученик использует влияние учителя. Средний ученик восхищается добротой учителя. Хороший ученик растет сильным под давлением дисциплины учителя.»

Как написать китайское стихотворение.

Хорошо известного японского поэта спросили, как написать китайское стихотворение. «Обычно, китайское стихотворение состоит из четырех строк, — объяснил он. Первая строка содержит начальную фазу, вторая — продолжение этой фазы, третья отворачивается от нее и начинает новую фазу, четвертая объединяет все три.»

Это иллюстрирует популярная японская песенка:

«Две дочери торговца шелком жили в Киото. Старшей было 20, младшей 18. Солдат может сразить мечом, А эти девушки — своими глазами.»

Дзенские учителя обучали своих молодых учеников самовыражаться. В двух дзенских храмах было по ученику-ребенку. Один, идя каждое утро за овощами встречал на пути другого.

«Куда ты идешь?» — спросил как-то один.

«Иду, куда ноги несут.» — ответил другой.

Этот ответ изумил первого, и он обратился к своему учителю за помощью. «Завтра, — сказал учитель, — когда ты встретишь этого мальчика, задай ему тот же вопрос. Он ответит тебе также, и тогда ты спроси: „А если бы у тебя не было ног, куда бы ты шел?“ Это поставит его в затруднительное положение.„

На следующее утро дети снова встретились.

“Куда ты идешь?» — спросил первый.

«Куда ветер дует.» — ответил второй.

Это снова привело в замешательство первого ученика и он снова обратился к учителю.

«Спроси его, куда бы он пошел, если бы не было ветра.» — предложил ему учитель.

На следующий день дети встретились в третий раз.

«Куда ты идешь?» — спросил первый.

«На рынок за овощами.» — ответил второй.

Последний щелчок.

Танген с детства учился у Сенгаи. Когда ему исполнилось 20 лет, ему захотелось оставить своего учителя и посетить других учителей, чтобы сравнить обучение, но Сенгаи не позволил ему сделать это.

Каждый раз, когда Танген просил об этом, Сенгаи щелкал его по лбу.

Наконец, Танген попросил своего старшего брата уговорить Сенгаи дать разрешение. Брат выполнил просьбу и сказал Тангену:

«Все улажено. Я договорился, что ты отправляешься немедленно в паломничество.»

Танген пошел к Сенгаи поблагодарить за разрешение. Мастер в ответ щелкнул его по лбу. Когда Танген рассказал об этом старшему брату, тот сказал: «В чем же дело? Сенгаи нечего делать, если он сначала дает разрешение, а потом передумывает. Пойду поговорю с ним.»

И он отправился к учителю.

«Я вовсе не изменил решения, — сказал Сенгаи. — просто мне захотелось в последний раз щелкнуть его, потому что, когда он вернется, он будет просветленным и мне нельзя уже будет выговаривать ему.»

Матаюро Ягью был сыном известного фехтовальщика. Его отец, поняв, что сын работает слишком посредственно, чтобы ожидать от него мастерства, отрекся от него. Тогда Матаюро отправился на гору Футара и здесь нашел знаменитого фехтовальщика Бандзё. Но Бандзё подтвердил мнение отца.

«Ты хочешь научиться искусству фехтования под моим руководством?- спросил Банзо. — Ты не удовлетворяешь моим требованиям.»

«Но если я буду очень стараться, за сколько лет я смогу стать мастером?» — настаивал юноша. «Тебе понадобится остаток твоей жизни.» — ответил Бандзё.

«Я не могу ждать так долго, — объяснил Матаюро. — Я согласен трудиться день и ночь, если ты только согласишься учить меня. Если я стану твоим доверенным слугой, сколько это займет времени?» «О, может быть, лет десять.» — смягчился Бандзё.

«Мой отец стар, и скоро мне придется заботиться о нем, — продолжал Матаюро. — Если я буду трудиться еще больше, сколько это займет времени?»

«О, может быть лет тридцать.» — сказал Бандзё.

«Как же так?- спросил Матаюро. — Сначала ты сказал десять, а теперь тридцать? Я готов перенести любое учение, лишь бы научиться этому мастерству в кратчайший срок.»

«В таком случае, — сказал Бандзё, — ты должен оставаться у меня семьдесят лет. Человек, который так спешит добиться результатов, редко учится быстро.»

«Хорошо, — заявил юноша, поняв, наконец, что его упрекнули в невыдержанности. — Я согласен.» Мастер предложил Матаюро никогда не заговаривать о фехтовании и не прикасаться к рапире. Он готовил еду учителю, мыл посуду, стелил ему постель, подметал двор, ухаживал за садом, и ни слова не упоминал об искусстве фехтования.

Прошло три года. Матаюро все еще работал. Думая о своем будущем, он становился печальнее. Он еще даже и не начинал учиться искусству, которому посвятил свою жизнь.

Но однажды Бандзё подкрался к нему сзади и ужасно сильно ударил его деревянной рапирой. На следующий день, когда Матаюра варил рис. Бандзё опять неожиданно напал на него.

После этого днем и ночью Матаюро должен был быть готовым к защите от неожиданных ударов. Не проходило ни одной минуты, чтобы он не думал о нападении рапиры Бандзё.

Он учился так быстро, что вызывал улыбку на лице своего учителя. Матаюра стал величайшим фехтовальщиком страны.

Хакуин любил рассказывать своим ученикам об одной старухе — владелице чайной, хваля ее за понимание Дзен. Ученики отказывались верить его рассказу и решили сами сходить в чайную и проверить его слова.

Когда женщина увидела их, она сразу смогла определить, пришли ли они попить чаю или посмотреть как она владеет Дзен.

В первом случае она любезно обслужила их.

Во втором — пригласила учеников зайти за ширму. Как только они зашли, она начала лупить их кочергой.

Девять из десяти учеников не смогли убежать от нее.

Дзен рассказчика историй.

Энтё был знаменитым рассказчиком. Его истории о любви волновали слушателей. Когда он рассказывал о войне, слушателям казалось, что они сами побывали на поле битвы.

Однажды Энтё встретил Ямаоку Тесю, человека, который почти овладел мастерством Дзен. «Я знаю, — сказал Ямаока, — что ты самый лучший рассказчик в нашей стране и что ты можешь заставить людей плакать и смеяться. Расскажи мне мою любимую историю о персиковом мальчике. Когда я был малышом, я обычно спал с матерью, и она часто рассказывала мне эту сказку. Где-то в середине истории я засыпал. Расскажи мне сказку так, как мне рассказывала ее моя мать.» Энтё не отважился сразу приняться за дело.

Он попросил дать ему время на то, чтобы изучить эту историю. Через несколько месяцев он пришел к Ямаоке и сказал:

«Пожалуйста, предоставь мне возможность рассказать тебе эту историю.» «В любой другой день.» — ответил Ямаока. Энтё был разочарован.

Он продолжал изучать сказку и снова попытался рассказать ее. Ямаока много раз отвергал его. Как только Энтё начинал рассказывать, Ямаока останавливал его, говоря: «Нет, ты еще не любишь мою мать.»

Пять лет ушло у Энтё на то, чтобы рассказать эту легенду Ямаоке так, как рассказывала ее мать. Так Ямаока передал Дзен Энтё.

Дзенский мастер Сингаи учил медитации учеников. Один из них имел обыкновение ночью перелезать через стену храма и уходить в город искать развлечений.

Однажды, осматривая спальню, Сенгаи обнаружил отсутствие этого ученика, а также нашел высокий табурет, который тот подставлял, чтобы перелазить через стену.

Сенгаи отодвинул табурет и стал на его место.

Когда бродяга вернулся, не подозревая, что вместо табурета стоит Сенгаи. он поставил ноги на голову учителя и спрыгнул на землю.

Когда ученик увидел, что он сделал, он был ошеломлен. Сенгаи сказал: «Рано утром очень прохладно, не подхвати простуду.»

С тех пор ученик никогда больше не уходил ночью.

Письмо умирающему.

Басе написал следующее письмо одному из своих учеников, который был близок к смерти: «Сущность твоего разума не была рождена и поэтому никогда не умрет. То, что тленно — не жизнь. Пустота — это не вакуум. У нее нет цвета, нет формы. Она не получает наслаждения от удовольствий и не страдает от боли.

Я знаю, ты очень, болен. Как хороший дзенский студент, ты мужественно встречаешь эту болезнь. Ты не можешь точно знать, кто страдает, но спроси себя: „Что является сущностью этого разума?“ Думай только над этим.Больше тебе ничего не надо. Не делай ничего. Твой конец, который не имеет конца, похож на хлопья снега, тающего в чистом воздухе.»